I have another wind to ride ©
Название: Лучший подарок
Автор: Шу-кун
Пейринг: КайЛу
Размер: мини
Рейтинг: пэжэ13
Размещение: запрещено
Жанр: юмор/стёб, романс
Примечание: на заявку: читать дальшеПишет Гость:
URL комментария
Лу Хань за десять минут наступил на ногу Ифаню одиннадцать раз. Без видимой причины и точно не случайно.
- Слушай, я не покушался на твою суверенную кровать, не подсыпал в кофе соль и вообще ничем подобного не заслужил.
- А? - Лу Хань вскинул голову и посмотрел на Ифаня так, словно тот призрак, появившийся не в том месте и не по расписанию.
- Будь так добр, сойди, пожалуйста, с моей ноги. - Пришлось попросить со всей возможной кротостью, чтобы не ухудшать ситуацию. Когда Лу Хань не в духе... По сравнению с этим обезьяна с гранатой или женщина за рулём - сущий пустяк.
Лу Хань любезно сошёл с ноги Ифаня, но мрачно покосился на неё, поэтому пришлось срочно усесться на стул и пристроить конечности таким образом, чтобы свести возможность причинения им вреда к минимуму. Задавать прямые вопросы о причине столь удручающего настроения Лу Ханя не стоило - это дорого бы обошлось, поэтому Ифань спокойно сосредоточился на чае, который честно пытался пить все те десять минут, когда Лу Хань испытывал его ногу на прочность. В конце концов, у Лу Ханя терпение не ангельское, скоро созреет и сам всё расскажет.
Ифань пережил пять минут метаний, две минуты тихого сопения, три попытки вновь отдавить ему ноги и сердитый взгляд в упор. Потом Лу Хань всё же уселся напротив и выразительно вздохнул. Многообещающее начало.
- И?
- Тормоз.
- Прости?
- Он совершенно невыносим.
Ифань понимающе покивал, хотя представления не имел, кто именно невыносим и почему.
- Как можно быть таким красивым и тупым одновременно? Нет, ничего не говори. Одно другому не мешает, но это невыносимо! Я тут буквально из кожи вон лезу, чтобы он меня заметил, а он только смеётся, улыбается и вежливо кивает. Нет, ну ты можешь это себе представить?
Лу Хань понятия не имел, насколько велико воображение Ифаня, просто Ифань пока не мог сообразить, кого ему воображать в роли совершенно невыносимого тормоза.
- Мне будет проще попытаться представить, если ты скажешь, как его зовут.
- Чонин, - буркнул Лу Хань, уперевшись взглядом в район дислокации ступней Ифаня.
- Что? - Треть чая из чашки перекочевала на белую футболку.
- Чонин! - рявкнул Лу Хань и тут же прикрыл ладонью рот, словно испугавшись, что его услышат за стенами квартиры.
- Смеётся, улыбается и вежливо кивает? - задумчиво повторил Ифань, переварив новость. - Наверное, твой корейский не так хорош, как ты полагал, поэтому твоё "саранхэ" он попутал с "сарам".
Взгляд Лу Ханя стал прицельным, и Ифань невольно спрятал ноги под стул, добавив немного растерянно:
- Или ему нравятся девушки.
- И что же делать? - с непередаваемым отчаянием в голосе вопросил Лу Хань.
- В первом случае - заниматься корейским более тщательно, во втором... Смена пола - слишком уж большая жертва, на мой взгляд. Тут уж ничего не сделаешь. А ты уверен, что... - Ифань осёкся и уделил неподдельное внимание остаткам чая, чтобы Лу Хань не уделил неподдельное внимание ему самому.
- Уверен. Я брал его за руку, заглядывал в глаза, всё время ходил рядом, рассказывал шутки всякие... Надо быть полным тормозом, чтобы ничего не понять! А он всё со своим Тэмином...
Ифань промолчал, вцепившись в пустую чашку чуть ли не зубами, чтобы не брякнуть очередную умную вещь, способную вывести Лу Ханя из себя окончательно. Влюблённый Лу Хань хуже вместе взятых обезьяны с гранатой, женщины за рулём и ребёнка без конфетки. И как его только угораздило влюбиться в Чонина? Это же ходячий айсберг, где на поверхности только одна девятая ледяной горы - так пишут в книжках.
- Тэмин красивый. С длинными волосами он даже похож на девушку. Кстати, ты помнишь, как его сочли девушкой Чонина, когда...
- И ты туда же? - сердито зашипел Лу Хань.
- Но ты, несомненно, в тысячу раз лучше Тэмина, - покорно согласился Ифань, наплевав на всю нелепость этого высказывания.
- Я не собираюсь отращивать волосы!
- И не надо, ты и так прекрасен.
Воцарилась тишина. Лу Хань сидел с таким видом, словно Ифань его уел, но только ещё бы сообразить, где и как. Вскоре ему надоело гадать, он поник и тихо пробубнил:
- Так что делать-то? Может, ты...
- Думаю, - поспешно заговорил Ифань, считавший, что когда двое выясняют отношения, третий явно лишний, - тебе стоит сделать нечто необычное, даже шокирующее. И тогда Чонин непременно всё поймёт правильно.
- Но что именно?
- Давай мы немного позже к этому вернёмся? Завтра у Чонина день рождения, а я ещё не купил подарок. И ты как раз сам успеешь поразмыслить над этим, - пустил в ход последний аргумент Ифань. Всё-таки Лу Хань влюблён в Чонина, а не в него, так почему вместо Чонина должен страдать он? Где справедливость?
- Что? Уже завтра? - всполошился Лу Хань и, соскочив со стула, заметался по квартире. Через пару минут он возник в дверном проёме в одном ботинке, кое-как накинутой тёплой куртке и с шарфом в зубах. - Шкодо фешнуш.
- Что?
- Тьфу!.. - Он ухватил шарф рукой и обмотал им шею. - Скоро вернусь, говорю. У меня гениальная идея!
Ответить Ифань ничего не успел, потому что Лу Хань с топотом ускакал прочь, только громко хлопнула входная дверь. С блаженным вздохом Ифань вытянул ноги, даже помассировал оттоптанную ступню и отправился за второй чашкой чая, чтобы насладиться ею в одиночестве.
***
На день рождения они были приглашены в компании Исина, так что пришлось зайти за ним. Исин захватил с собой почти такую же коробку с подарком, как и Ифань, только в голубой обёртке, а вот Лу Хань тащил с собой большой пакет, разрисованный сердечками. В холле они дождались лифта, зашли в кабину и поехали вверх, на пятнадцатый этаж. Уехали недалеко, потому что Лу Хань нажал стоп-кнопку в районе седьмого этажа и зашуршал пакетом.
- Что ты делаешь? - с недоумением вопросил Исин. Ему было можно, ведь он не знал, что Лу Хань влюблён и способен на всё. Ифань, честно говоря, очень хотел задать тот же вопрос, но вот ему было нельзя, поскольку из пакета Лу Хань выудил юбку.
- Переодеваюсь, не видишь? - пробурчал Лу Хань, деловито расстёгивая брюки и демонстрируя стильные трусы в такие же сердечки, как и пакет. Снятые брюки он не менее деловито сунул в руки остолбеневшему Исину, запрыгнул в юбку и одним движением натянул на бёдра, застегнул и достал из пакета самые настоящие чулки. После нескольких минут возни Ифань и Исин не выдержали и принялись давать советы, как правильно надевать чулки.
- Можно подумать, вы сами такое всю жизнь носите! - не выдержал уже Лу Хань и всё-таки натянул левый чулок. Смотрелось пристойно. Настолько, насколько пристойно вообще мог смотреться чулок на парне. Правый чулок Лу Хань натянул уже быстрее.
Следующей из пакета появилась обувная коробка, внутри которой лежали изысканные красные замшевые туфли на высоком каблуке, платформе и с ремешками.
- Надеюсь, ты хоть пару раз ходил в такой обуви? - глядя в сторону, поинтересовался Исин.
- Спятил, что ли? - фыркнул Лу Хань, скорчил недовольную гримасу и запихнул левую ступню в замшевое изделие. Ремешки затягивали общими усилиями. Эти же общие усилия потребовались для надевания правой туфельки: Лу Хань держался за Исина, чтобы не грохнуться на пол, и тянул носочек, чтобы Ифань мог нацепить на него обувь. Нацепили и снова разобрались с ремешками, потом Лу Ханя отпустили - заштормило его знатно.
Исин закрыл лицо ладонью и глухо пробормотал:
- Я не знаю этого психа, впервые вижу, я просто вместе с ним еду в лифте, но уже в ужасе...
Ифань целиком и полностью разделял эмоции Исина, но признаваться в этом было опасно для жизни, пришлось мужественно молчать, пока Лу Хань поправлял кофточку и смотрелся в зеркало, одновременно балансируя на высоких каблуках и стараясь не шлёпнуться.
Наконец кабина тронулась. На пятнадцатом этаже створки разошлись, открыв ожидающую прибытия лифта даму с тявкающей собачкой на руках. Лу Хань с царственным видом выплыл из кабины, умудрившись ни разу не навернуться. Охренела даже собачка, которая мгновенно заткнулась. Исин и Ифань вышли следом под прикрытием коробок, чтобы дама и собачка - даже перед ней было стыдно - не разглядели их лиц.
Чонин сразу открыл дверь, впустил в квартиру сначала Исина, с которым они обнялись, похлопав друг друга по спинам, потом Ифаня - тут всё ограничилось рукопожатием, а потом Чонин часто заморгал, потому что увидел гвоздь программы. Его взгляд медленно опустился с лица Лу Ханя на грудь, бёдра, ноги в чулках и остановился на замшевых туфельках. Ифань не поручился бы головой, но вроде бы заметил промелькнувшую на губах Чонина улыбку. Лу Хань тем временем решил, видимо, что раз усугублять, то с душой, потому неторопливо облизнул губы, когда взгляд Чонина вернулся к его лицу. Чонин явно собирался в этот миг что-то спросить то ли у Исина, то ли у Ифаня, но впилился лбом в косяк с предсказуемыми последствиями. Сыпались ли у него из глаз искры или сердечки, Ифань не знал, но то, что Чонин приложился о косяк с не меньшей душой, чем вкладывал в его соблазнение Лу Хань, это точно.
- Пойдём, надо приложить лёд! Немедленно! - раскомандовался Лу Хань и поковылял на кухню в поисках холодильника со льдом. Чонина он поволок за собой на буксире, крепко ухватив за запястье. Хотя они быстро поменялись ролями, когда Лу Хань, зацепившись каблуком за ковёр, едва не протаранил головой стенку.
- Наверное, я должен тебе объяснить... - мужественно начал Ифань, увидев круглые от изумления глаза Исина.
- Не стоит, - сразу отказался слабым голосом тот. - Это же Лу Хань. Не то чтобы я всё понимаю, но это же Чонин... Главное, когда будем уходить, не столкнуться бы с той тёткой и собачкой - прикрываться будет уже нечем.
Название: Шоколад
Автор: Шу-кун
Пейринг: КайЛу
Размер: драбблик
Рейтинг: пэжэ13
Размещение: запрещено
Жанр: юмор/стёб, романс, юст
Примечание: на заявку: хочу милоты немножко - есть шоколад, юст (желательно со стороны Кая)
Если бы Чонина спросили, что он любит, он бы без сомнений и сразу ответил: "Шоколад". Ну разве есть на свете что-то лучше? Может, и есть, но всё прочее обладало способностью приедаться. Шоколад был исключением из правила, в чём и заключалась главная прелесть.
Главная трагедия ― тоже. Потому что прямо сейчас есть шоколад Чонину запретили. Мерзкое слово ― "диета".
Чонин продержался без шоколада почти неделю, за что ему следовало памятник поставить при жизни, только, кажется, никто не оценил его страданий. Время текло дальше так же размеренно и обыденно, ничего не менялось, а вот шоколада хотелось с каждой минутой всё сильнее. Хотя бы горячего шоколада в пузатой кружке, а не батончиков и плитки, так и быть.
Увы, желания не всегда совпадают с возможностями. Шоколада не было.
Чонин плохо спал ночью, потому что ему шоколад уже начал сниться: белый, молочный, чёрный горький, тёмный с кусочками бобов какао, растопленный и твёрдый... Шоколад в плитках, батончиках, конфетах, в виде фигурки менеджера, в виде фигурок ребят... И во сне Чонин едва не отгрыз шоколадную голову Кёнсу. Едва ― потому что прервался на середине и задумался, будет ли это считаться преступлением. Пока думал, зазвенел будильник, лишив его и иллюзорного шоколада. Злой Чонин мрачно тонул в тренировках и репетициях, стараясь выкинуть из головы даже крошечные мысли о шоколаде.
Невыносимо.
Тут он просчитался, потому что невыносимо стало позднее, когда они всей кучей отправились за город. Съёмки для одного из популярных журналов нужно было проводить на свежем воздухе. Им сняли так называемую "виллу", больше похожую на полузаброшенный деревенский домик. И там их ждали "мандаринки" ― это немного подняло настроение, но ненадолго, потому что за столом "мандаринки" спокойно пили горячий шоколад и закусывали молочным и белым плиточным шоколадом. Вот это было невыносимо! Ещё и Чанёль, будто издеваясь, втихаря таскал сласти со стола и набивал себе карманы, чтобы потом заточить, когда никто следить не будет. Хуже того, у Чанёля это получалось, а вот у Чонина ― нет. Стоило ему просто посмотреть на шоколад, как тут же менеджер напрягался и готовился стартовать с места, лишь бы вырвать добычу из его рук.
Ночью Чонин вертелся под одеялом и не мог глаз сомкнуть. Ему всё время мерещился хруст сдираемых обёрток и чавканье, доносившиеся из соседней комнаты, где расположился Чанёль. Под утро он не выдержал, выбрался в коридор и, крадучись, отправился на поиски запасов хотя бы горячего шоколада.
На веранде слабо горел свет, и Чонин заглянул туда из любопытства. К счастью, там обнаружился не менеджер-цербер, а Лухан.
Лухан удобно устроился в кресле-качалке с большой чашкой в руках и смаковал предпоследний кусочек молочного шоколада. Чонин, как завороженный, уставился на его губы ― они казались яркими и блестящими от тающего шоколада. Лухан прикончил кусочек и осмотрел испачканные пальцы. Недолго думая, лизнул раз, другой, и потом обхватил губами указательный палец и прикрыл глаза.
Это были сразу апокалипсис и Армагеддон локального масштаба.
Сползая вниз по стенке, Чонин честно пытался прийти в себя и как-то жить с этим дальше. Тогда Лухан взял в рот средний палец, безжалостно добив тем самым невольного свидетеля. Причём Лухан делал это с таким счастливым и одухотворённым лицом, что Чонин не представлял, как ему поступить: то ли убежать в закат, то ли умереть на месте, то ли подскочить и отобрать последний кусочек шоколада, чтобы скормить его Лухану собственноручно, испачкав тем самым пальцы и...
Чонин едва не влепил себе оплеуху, чтобы мозги вернулись на место. Он же такой голодный! Он пришёл за шоколадом для себя, а не для Лухана! Зря оплеуху не влепил, потому что активировалось воображение и подсунуло ему возможные впечатления от того, как мягкие губы скользят по пальцу...
Да что ж такое?!
Пока Чонин терзался и не знал, что предпринять, Лухан изящно взял последний кусочек шоколада двумя пальцами и поднёс к губам.
Тревога!
Чонин подскочил и рванул к креслу напрямик, своротив по пути стул. Грохот заставил Лухана замереть в тот момент, когда его губы сомкнулись на кусочке шоколада. И он удивлённо уставился на возвышавшегося над ним Чонина. Удивление разбавил лёгкий испуг, потому что Чонин выглядел, мягко говоря, предельно опасным с застывшим лицом и сверкающими глазами.
Чонин же в этом время просто разрывался между желаниями: Лухан ― шоколад, шоколад ― Лухан... Учитывая, как соблазнительно смотрелся кусочек шоколада меж губ Лухана, сделать выбор стало адски трудно. Между Сциллой и Харибдой, небось, даже в шторм было бы попроще.
Сказать что-нибудь Лухан не успел, да и не смог бы ― шоколад мешал, поэтому он просто широко раскрытыми глазами уставился на склонившегося к нему Чонина, а потом зажмурился и обмер, ощутив мягкое прикосновение к губам. Между Луханом и Чонином таял шоколад, раскрашивая поцелуй сладкими цветами. И они как будто пытались отнять тающий кусочек друг у друга или же наоборот ― отдать. Горячие пальцы скользнули по шее Лухана, легли на затылок и подтолкнули его навстречу Чонину твёрдо и настойчиво, кончик языка прошёлся по его губам, испачканным шоколадом.
Чонин немного отстранился и посмотрел на Лухана без капли сожаления. К его удивлению, Лухан тоже не выглядел расстроенным, а просто медленно потянул из кармана непочатую плитку белого шоколада ― на десять поцелуев. А потом...
...потом всегда можно ограбить Чанёля.
Название: Человек в зеркале
Автор: Шу-кун
Пейринг: КайЛу
Размер: мини
Рейтинг: 18+
Размещение: запрещено
Жанр: мистика, романс
Примечание: на заявку: Мистика, человек из зеркала
Лухан въехал в новую квартиру в апреле, тогда же и увидел впервые зеркало, занимавшее треть стены в спальне - как раз напротив кровати. Зеркало в причудливой раме, стилизованной под врата. Из-за проклятой стилизации Лухан не смог прочесть надпись, вьющуюся по раме. Впрочем, что интересного там могли написать? Чушь какую-нибудь. Просто зеркало было потрясающе красивым, глубоким и изысканным. От пола до потолка, шириной на всю кровать... Словно рядом с кроватью врата, ведущие на небеса.
Или в ад.
Лухан сначала хотел убрать зеркало из спальни, но потом то времени не хватало, то слишком сильно уставал на работе, то ещё что-нибудь...
Зеркало оставалось на месте.
Лухан настолько привык к нему со временем, что даже перестал замечать.
- Паршиво выглядишь, не выспался? - Этот вопрос стал привычным через месяц после переезда. И да, Лухан не высыпался. Он никак не мог вспомнить, что же было не так, просто по утрам просыпался уставшим, порой - с отменным стояком. Вроде ничего особенного, но - в то же время - он испытывал смутное беспокойство.
- Купи себе хорошее снотворное - аптека же по пути домой, - посоветовал Исин и дружески похлопал его по плечу. Через пару минут Лухан осторожно заклеивал Исину палец, проколотый степлером.
- Не понимаю, как так вышло... - растерянно бормотал тот, глядя на ловкие движения Лухана.
- Вечно ты в облаках витаешь, - хмыкнул он и потянулся за ножницами, чтобы отрезать лишний кусок пластыря, и едва не цапнул этими ножницами Исина по пальцу, когда увидел в блестящей поверхности металла будто бы чью-то улыбку. Показалось...
- Наверное, куплю это чёртово снотворное, - вздохнул Лухан, отложив ножницы от греха подальше.
Снотворное всё-таки не купил. Дома наскоро поужинал, сходил в душ и залез под одеяло. Засыпал он быстро и без всякого снотворного. Только не помнил, чтобы прежде он просыпался через пару часов от сладкой неги и истомы. Тем не менее...
Он лежал под одеялом, запрокинув голову. Левая нога была согнута в колене и отведена в сторону, и он сам медленно гладил ладонью по внутренней поверхности бедра. Не требовалось откидывать одеяло, чтобы убедиться, насколько железно у него стояло.
Прикрыв глаза и закусив край одеяла зубами, он осторожно сдвинул ладонь. Чёрт с ним. Подумаешь, эротические сны снятся. В качестве оправдания, если что, вполне сойдёт...
Лухан потрясённо распахнул глаза.
Минуточку! Сны снами, а ладонь на набухшем стволе - его собственная, тогда кто же ласкал его в промежности, уверенно проводя горячими пальцами по ложбинке меж ягодиц?
Сколь широко бы он ни раскрывал глаза, ничего толком не видел. То есть, видел кровать и себя - и всё. Но ощущения отличались от реальности. Либо ему лгали органы чувств, либо глаза. Впрочем, глаза он вновь закрыл, когда ему показалось, что его грудь и шею целуют. Ещё и щекотка добавилась - словно чьи-то жёсткие волосы задевали кожу. Поверх его собственной ладони легла чужая и властно придержала, замедлив темп. Ещё медленнее эта невидимая ладонь спустилась ниже, согрела в горсти яички, а потом провела по внутренней поверхности правого бедра.
Ночь траха с собственным воображением? Подумаешь! Лухан послушно развёл ноги и вцепился зубами в запястье, когда его тряхнуло от резкого движения. Не то чтобы его "воображение" не считалось с его благополучием, скорее уж, оно отчего-то было весьма жадным и несдержанным, но это только льстило.
Такого пылкого любовника Лухан на своём веку не встречал. Если допустить мысль, что это всё-таки был любовник, а не воображение. С другой стороны, Лухан изнывал от невозможности обнять невидимого партнёра, ответить поцелуем, сжать пальцами жёсткие волосы и притянуть к себе. Всё, что он мог, - это лишь ощущать напор на собственные мышцы внутри, трение об эластичные стенки, резкие точные толчки, наполненность, сменяющуюся движением, вновь наполненность, жаркие поцелуи то тут, то там, уверенную хватку ладоней на собственных бёдрах... Он ощущал лишь те действия, что были направлены непосредственно на него.
Недолго музыка играла, потому что Лухану скоро стало не до анализа происходящего. Запрокинув голову и вцепившись в подушку мёртвой хваткой, он зажмурился и постарался продержаться как можно дольше. Гулко колотилось сердце, потом собственное взбесившееся дыхание стало заглушать быстрый стук в груди. Лухан мотал головой, чётко осознавая, как дрожат все его мышцы разом, кусал губы, чтобы заставить себя молчать...
Всё это предсказуемо не помогло, и он кончил на вечность раньше, чем планировал. Устало лежал на смятых и влажных от пота простынях, едва заметно подрагивал от отголосков наслаждения, всё ещё живших внутри него, шумно и рвано дышал... И боялся открыть глаза.
Мягкое прикосновение губ к виску произвело такой же эффект, как электрический разряд. Лухан распахнул глаза и уставился в зеркало. Его взгляд немедленно заметался меж кроватью и зеркальным отражением. На кровати был он один, с раскинутыми ногами, испачканный лишь собственной спермой. В зеркале над ним склонялся смуглый незнакомец: жгучий взгляд, напряжённое тело, длинная тёмная чёлка - красивый, как... грех. Лухан сказал бы "грех во плоти", но насчёт плоти он сильно сомневался, если уж незнакомца видно только в зеркале.
Их взгляды именно в зеркале и встретились. В глубине тёмных глаз отразились золотые блики, а поцелуй, растаявший на губах Лухана, заставил его отвлечься от изучения неведомой природы свалившегося вдруг в его кровать любовника. Куда интереснее было то, что Лухан видел этого самого любовника в зеркале и мог, наконец-то, глядя в зеркало, обнять его за шею, притянуть к себе и поучаствовать в процессе более деятельно. До поры до времени.
Утром Лухан гипнотизировал взглядом кофеварку на кухне и медленно пил чёрный кофе без сахара.
Лис? Нет, не то. Лисы вытягивали жизненные силы из мужчин вместе со спермой, но ночной гость предпочитал делать обратное, стало быть, жизненные силы не вытягивал. Тогда почему Лухан чувствовал себя таким измученным и усталым?
Ну... Полночи трахаться и только полночи спать - тут кто угодно устанет, конечно, но ведь это первый раз... Или так оно и было, просто этот раз Лухан помнил чётко и осознанно? Потому что увидел его в зеркале?
Лухан глотнул кофе, уставившись на кофеварку, подавился и закашлялся, потому что в блестящей пластинке панельки с кнопками увидел знакомую улыбку на смуглом лице. Придя в себя и отставив чашку, осторожно посмотрел. Человек из зеркала по-прежнему улыбался, а потом Лухан почувствовал на губах лёгкий поцелуй.
На работе знакомая улыбка раскрасила блестящую поверхность висевшего над монитором старого диска, полированные бока степлера и прочие вещицы, хоть немного похожие на зеркала. Но и без этого Лухан ощущал чужое присутствие. Отлучки с рабочего места в туалет или кафе превращались в приключения, а потом в них даже отпала нужда, потому что человеку из зеркала стесняться было некого - никто его не видел, включая самого Лухана.
Исин поставил перед ним двойной кофе именно в тот миг, когда он испытывал непреодолимое желание провалиться сквозь землю. Благо ещё, что он сидел за столом, и никто не видел, что творилось с его брюками.
- Ты в порядке? У тебя такой отсутствующий вид... - Привычное прикосновение ладони к плечу, слабая улыбка.
- Спасибо... - пробормотал Лухан, сжав волю в кулак. И не только волю.
Из блестящих поверхностей исчезли улыбки, зато золотые блики в глубине жгучих глаз человека из зеркала стали яркими и недобрыми. Вероятно, это звалось ревностью. Лухан вспомнил, как Исин недавно проколол палец степлером, и напрягся. Даже человеческая ревность способна натворить немало бед, чего же тогда ждать от ревности загадочного существа, путешествующего в отражениях?
Ночь началась раньше обычного. И не в кровати, а в душе. Лухан увидел его в зеркале, когда смыл пену с головы и откинул с лица влажные волосы. Внутри зеркала загадочный человек носил свободные брюки и расстёгнутую до середины груди чёрную шёлковую рубаху. Преодолев зеркальную преграду, он остался нагим - и таким же мокрым от льющейся сверху воды, как и Лухан.
Горячая ладонь на щеке Лухана, огонь в тёмных глазах и на чётко очерченных губах, пылкость и несдержанность в каждом движении и прикосновении. Сейчас зеркальный гость напоминал ребёнка, у которого пытались отобрать любимую игрушку, а он не намеревался отдавать её ни за что и никогда. Тяжёлый гнев на Исина, на всех вокруг - это Лухан тоже явственно ощущал в каждом поцелуе, в жарком дыхании, в нетерпеливых рывках. Он старался крепче обнять за шею, теснее прижать к себе "злого ребёнка", чтобы тот погасил свою ярость в его теле, успокоился немного…
После к виску Лухана знакомо и тепло прижались губы.
- Как тебя зовут? - слабым прерывистым голосом спросил Лухан. Он немного отстранился, чтобы видеть лицо с резкими изысканными чертами. Плохая идея. На это лицо он мог не просто смотреть часами, а медитировать целую вечность.
Чуть опущенная голова, слабое движение губ. Как попытка говорить без голоса. Лухан не услышал ни звука.
Человек из зеркала гордо вздёрнул упрямый подбородок, усмехнулся с оттенком пренебрежения, дескать, на кой чёрт нам вообще слова? Но в том, что по смуглой коже пробежала прозрачная слезинка, Лухан мог поклясться собственной жизнью. Душ, льющаяся вода, пот на коже - это да, это было, но...
Пылкий любовник исчез в зеркале, оставив Лухана одного. На время.
Его страсть сводила с ума - за одну ночь Лухан мог бы продать душу. Его ревность пугала - Лухан боялся за людей вокруг. Его тайна не давала Лухану покоя. Плохой сон, постоянная усталость, куча прочитанных книг в поисках ответов... И Лухан замучился спасать Исина. Как видно, человек из зеркала не мог постичь их дружбу и смириться с нею.
Когда Лухан пришёл к зеркалу с зажатыми в ладони ножницами, отражение греха слабо улыбнулось ему и отвело чуть в сторону чёрный шёлк на груди, словно попросив бить точно в сердце. Металл выскользнул из пальцев и упал на ковёр. Лухан не мог убить своего зеркального возлюбленного. Его смущало молчание, смущала боль в жгучем взгляде, смущала тайна, раскрыть которую ему так и не удалось. Он не мог поверить, что человек в зеркале - демон, нечисть, нежить или ещё какое страшилище.
Лухан прижался лбом к блестящей глади, тронул пальцами ладонь - та казалась горячей и живой. И спустя миг Лухан уже привычно грелся в объятиях смуглого, красивого и манящего, как грех, обитателя зеркала. И не замечал, как с каждым шагом отходит всё дальше и дальше от тонкой грани, разделявшей реальность и зазеркалье.
***
Исин пришёл в квартиру Лухана вместе с детективом, которому поручили вести это дело. Дело о бесследно пропавшем человеке.
Он бесцельно бродил по комнатам, потом заглянул в спальню и с недоумением осмотрел рассыпанные вокруг мелкие осколки зеркала. Зеркало стояло напротив кровати, только теперь там высилась лишь причудливая рама, напомнившая собой врата то ли на небеса, то ли в ад.
Исин с интересом провёл пальцами по витиеватой надписи. Он понял не всё, но кое-что разобрать смог. Что-то о принце Кае, выступившем посредником в соревновании богов и асуров. Последние прокляли принца за правдивость и искренность и обрекли на вечную жизнь в безмолвии и одиночестве, чтобы он мог увидеть, кто же в итоге победит в последний день жизни этого мира, а боги смягчили проклятие, заключив принца в зеркале, поскольку зеркало отпугивало злых духов и защищало праведную душу от части страданий, выпавших на долю Кая.
Исин одного лишь не понял: почему же зеркало разбилось?
Улыбку Лухана в одном из тысячи осколков он просто не увидел, а Кая он не видел никогда.
Автор: Шу-кун
Пейринг: КайЛу
Размер: мини
Рейтинг: пэжэ13
Размещение: запрещено
Жанр: юмор/стёб, романс
Примечание: на заявку: читать дальшеПишет Гость:
05.11.2013 в 02:46
URL комментария
Лучший подарок
Лучший подарок
Лу Хань за десять минут наступил на ногу Ифаню одиннадцать раз. Без видимой причины и точно не случайно.
- Слушай, я не покушался на твою суверенную кровать, не подсыпал в кофе соль и вообще ничем подобного не заслужил.
- А? - Лу Хань вскинул голову и посмотрел на Ифаня так, словно тот призрак, появившийся не в том месте и не по расписанию.
- Будь так добр, сойди, пожалуйста, с моей ноги. - Пришлось попросить со всей возможной кротостью, чтобы не ухудшать ситуацию. Когда Лу Хань не в духе... По сравнению с этим обезьяна с гранатой или женщина за рулём - сущий пустяк.
Лу Хань любезно сошёл с ноги Ифаня, но мрачно покосился на неё, поэтому пришлось срочно усесться на стул и пристроить конечности таким образом, чтобы свести возможность причинения им вреда к минимуму. Задавать прямые вопросы о причине столь удручающего настроения Лу Ханя не стоило - это дорого бы обошлось, поэтому Ифань спокойно сосредоточился на чае, который честно пытался пить все те десять минут, когда Лу Хань испытывал его ногу на прочность. В конце концов, у Лу Ханя терпение не ангельское, скоро созреет и сам всё расскажет.
Ифань пережил пять минут метаний, две минуты тихого сопения, три попытки вновь отдавить ему ноги и сердитый взгляд в упор. Потом Лу Хань всё же уселся напротив и выразительно вздохнул. Многообещающее начало.
- И?
- Тормоз.
- Прости?
- Он совершенно невыносим.
Ифань понимающе покивал, хотя представления не имел, кто именно невыносим и почему.
- Как можно быть таким красивым и тупым одновременно? Нет, ничего не говори. Одно другому не мешает, но это невыносимо! Я тут буквально из кожи вон лезу, чтобы он меня заметил, а он только смеётся, улыбается и вежливо кивает. Нет, ну ты можешь это себе представить?
Лу Хань понятия не имел, насколько велико воображение Ифаня, просто Ифань пока не мог сообразить, кого ему воображать в роли совершенно невыносимого тормоза.
- Мне будет проще попытаться представить, если ты скажешь, как его зовут.
- Чонин, - буркнул Лу Хань, уперевшись взглядом в район дислокации ступней Ифаня.
- Что? - Треть чая из чашки перекочевала на белую футболку.
- Чонин! - рявкнул Лу Хань и тут же прикрыл ладонью рот, словно испугавшись, что его услышат за стенами квартиры.
- Смеётся, улыбается и вежливо кивает? - задумчиво повторил Ифань, переварив новость. - Наверное, твой корейский не так хорош, как ты полагал, поэтому твоё "саранхэ" он попутал с "сарам".
Взгляд Лу Ханя стал прицельным, и Ифань невольно спрятал ноги под стул, добавив немного растерянно:
- Или ему нравятся девушки.
- И что же делать? - с непередаваемым отчаянием в голосе вопросил Лу Хань.
- В первом случае - заниматься корейским более тщательно, во втором... Смена пола - слишком уж большая жертва, на мой взгляд. Тут уж ничего не сделаешь. А ты уверен, что... - Ифань осёкся и уделил неподдельное внимание остаткам чая, чтобы Лу Хань не уделил неподдельное внимание ему самому.
- Уверен. Я брал его за руку, заглядывал в глаза, всё время ходил рядом, рассказывал шутки всякие... Надо быть полным тормозом, чтобы ничего не понять! А он всё со своим Тэмином...
Ифань промолчал, вцепившись в пустую чашку чуть ли не зубами, чтобы не брякнуть очередную умную вещь, способную вывести Лу Ханя из себя окончательно. Влюблённый Лу Хань хуже вместе взятых обезьяны с гранатой, женщины за рулём и ребёнка без конфетки. И как его только угораздило влюбиться в Чонина? Это же ходячий айсберг, где на поверхности только одна девятая ледяной горы - так пишут в книжках.
- Тэмин красивый. С длинными волосами он даже похож на девушку. Кстати, ты помнишь, как его сочли девушкой Чонина, когда...
- И ты туда же? - сердито зашипел Лу Хань.
- Но ты, несомненно, в тысячу раз лучше Тэмина, - покорно согласился Ифань, наплевав на всю нелепость этого высказывания.
- Я не собираюсь отращивать волосы!
- И не надо, ты и так прекрасен.
Воцарилась тишина. Лу Хань сидел с таким видом, словно Ифань его уел, но только ещё бы сообразить, где и как. Вскоре ему надоело гадать, он поник и тихо пробубнил:
- Так что делать-то? Может, ты...
- Думаю, - поспешно заговорил Ифань, считавший, что когда двое выясняют отношения, третий явно лишний, - тебе стоит сделать нечто необычное, даже шокирующее. И тогда Чонин непременно всё поймёт правильно.
- Но что именно?
- Давай мы немного позже к этому вернёмся? Завтра у Чонина день рождения, а я ещё не купил подарок. И ты как раз сам успеешь поразмыслить над этим, - пустил в ход последний аргумент Ифань. Всё-таки Лу Хань влюблён в Чонина, а не в него, так почему вместо Чонина должен страдать он? Где справедливость?
- Что? Уже завтра? - всполошился Лу Хань и, соскочив со стула, заметался по квартире. Через пару минут он возник в дверном проёме в одном ботинке, кое-как накинутой тёплой куртке и с шарфом в зубах. - Шкодо фешнуш.
- Что?
- Тьфу!.. - Он ухватил шарф рукой и обмотал им шею. - Скоро вернусь, говорю. У меня гениальная идея!
Ответить Ифань ничего не успел, потому что Лу Хань с топотом ускакал прочь, только громко хлопнула входная дверь. С блаженным вздохом Ифань вытянул ноги, даже помассировал оттоптанную ступню и отправился за второй чашкой чая, чтобы насладиться ею в одиночестве.
***
На день рождения они были приглашены в компании Исина, так что пришлось зайти за ним. Исин захватил с собой почти такую же коробку с подарком, как и Ифань, только в голубой обёртке, а вот Лу Хань тащил с собой большой пакет, разрисованный сердечками. В холле они дождались лифта, зашли в кабину и поехали вверх, на пятнадцатый этаж. Уехали недалеко, потому что Лу Хань нажал стоп-кнопку в районе седьмого этажа и зашуршал пакетом.
- Что ты делаешь? - с недоумением вопросил Исин. Ему было можно, ведь он не знал, что Лу Хань влюблён и способен на всё. Ифань, честно говоря, очень хотел задать тот же вопрос, но вот ему было нельзя, поскольку из пакета Лу Хань выудил юбку.
- Переодеваюсь, не видишь? - пробурчал Лу Хань, деловито расстёгивая брюки и демонстрируя стильные трусы в такие же сердечки, как и пакет. Снятые брюки он не менее деловито сунул в руки остолбеневшему Исину, запрыгнул в юбку и одним движением натянул на бёдра, застегнул и достал из пакета самые настоящие чулки. После нескольких минут возни Ифань и Исин не выдержали и принялись давать советы, как правильно надевать чулки.
- Можно подумать, вы сами такое всю жизнь носите! - не выдержал уже Лу Хань и всё-таки натянул левый чулок. Смотрелось пристойно. Настолько, насколько пристойно вообще мог смотреться чулок на парне. Правый чулок Лу Хань натянул уже быстрее.
Следующей из пакета появилась обувная коробка, внутри которой лежали изысканные красные замшевые туфли на высоком каблуке, платформе и с ремешками.
- Надеюсь, ты хоть пару раз ходил в такой обуви? - глядя в сторону, поинтересовался Исин.
- Спятил, что ли? - фыркнул Лу Хань, скорчил недовольную гримасу и запихнул левую ступню в замшевое изделие. Ремешки затягивали общими усилиями. Эти же общие усилия потребовались для надевания правой туфельки: Лу Хань держался за Исина, чтобы не грохнуться на пол, и тянул носочек, чтобы Ифань мог нацепить на него обувь. Нацепили и снова разобрались с ремешками, потом Лу Ханя отпустили - заштормило его знатно.
Исин закрыл лицо ладонью и глухо пробормотал:
- Я не знаю этого психа, впервые вижу, я просто вместе с ним еду в лифте, но уже в ужасе...
Ифань целиком и полностью разделял эмоции Исина, но признаваться в этом было опасно для жизни, пришлось мужественно молчать, пока Лу Хань поправлял кофточку и смотрелся в зеркало, одновременно балансируя на высоких каблуках и стараясь не шлёпнуться.
Наконец кабина тронулась. На пятнадцатом этаже створки разошлись, открыв ожидающую прибытия лифта даму с тявкающей собачкой на руках. Лу Хань с царственным видом выплыл из кабины, умудрившись ни разу не навернуться. Охренела даже собачка, которая мгновенно заткнулась. Исин и Ифань вышли следом под прикрытием коробок, чтобы дама и собачка - даже перед ней было стыдно - не разглядели их лиц.
Чонин сразу открыл дверь, впустил в квартиру сначала Исина, с которым они обнялись, похлопав друг друга по спинам, потом Ифаня - тут всё ограничилось рукопожатием, а потом Чонин часто заморгал, потому что увидел гвоздь программы. Его взгляд медленно опустился с лица Лу Ханя на грудь, бёдра, ноги в чулках и остановился на замшевых туфельках. Ифань не поручился бы головой, но вроде бы заметил промелькнувшую на губах Чонина улыбку. Лу Хань тем временем решил, видимо, что раз усугублять, то с душой, потому неторопливо облизнул губы, когда взгляд Чонина вернулся к его лицу. Чонин явно собирался в этот миг что-то спросить то ли у Исина, то ли у Ифаня, но впилился лбом в косяк с предсказуемыми последствиями. Сыпались ли у него из глаз искры или сердечки, Ифань не знал, но то, что Чонин приложился о косяк с не меньшей душой, чем вкладывал в его соблазнение Лу Хань, это точно.
- Пойдём, надо приложить лёд! Немедленно! - раскомандовался Лу Хань и поковылял на кухню в поисках холодильника со льдом. Чонина он поволок за собой на буксире, крепко ухватив за запястье. Хотя они быстро поменялись ролями, когда Лу Хань, зацепившись каблуком за ковёр, едва не протаранил головой стенку.
- Наверное, я должен тебе объяснить... - мужественно начал Ифань, увидев круглые от изумления глаза Исина.
- Не стоит, - сразу отказался слабым голосом тот. - Это же Лу Хань. Не то чтобы я всё понимаю, но это же Чонин... Главное, когда будем уходить, не столкнуться бы с той тёткой и собачкой - прикрываться будет уже нечем.
Название: Шоколад
Автор: Шу-кун
Пейринг: КайЛу
Размер: драбблик
Рейтинг: пэжэ13
Размещение: запрещено
Жанр: юмор/стёб, романс, юст
Примечание: на заявку: хочу милоты немножко - есть шоколад, юст (желательно со стороны Кая)
Шоколад
Шоколад
Если бы Чонина спросили, что он любит, он бы без сомнений и сразу ответил: "Шоколад". Ну разве есть на свете что-то лучше? Может, и есть, но всё прочее обладало способностью приедаться. Шоколад был исключением из правила, в чём и заключалась главная прелесть.
Главная трагедия ― тоже. Потому что прямо сейчас есть шоколад Чонину запретили. Мерзкое слово ― "диета".
Чонин продержался без шоколада почти неделю, за что ему следовало памятник поставить при жизни, только, кажется, никто не оценил его страданий. Время текло дальше так же размеренно и обыденно, ничего не менялось, а вот шоколада хотелось с каждой минутой всё сильнее. Хотя бы горячего шоколада в пузатой кружке, а не батончиков и плитки, так и быть.
Увы, желания не всегда совпадают с возможностями. Шоколада не было.
Чонин плохо спал ночью, потому что ему шоколад уже начал сниться: белый, молочный, чёрный горький, тёмный с кусочками бобов какао, растопленный и твёрдый... Шоколад в плитках, батончиках, конфетах, в виде фигурки менеджера, в виде фигурок ребят... И во сне Чонин едва не отгрыз шоколадную голову Кёнсу. Едва ― потому что прервался на середине и задумался, будет ли это считаться преступлением. Пока думал, зазвенел будильник, лишив его и иллюзорного шоколада. Злой Чонин мрачно тонул в тренировках и репетициях, стараясь выкинуть из головы даже крошечные мысли о шоколаде.
Невыносимо.
Тут он просчитался, потому что невыносимо стало позднее, когда они всей кучей отправились за город. Съёмки для одного из популярных журналов нужно было проводить на свежем воздухе. Им сняли так называемую "виллу", больше похожую на полузаброшенный деревенский домик. И там их ждали "мандаринки" ― это немного подняло настроение, но ненадолго, потому что за столом "мандаринки" спокойно пили горячий шоколад и закусывали молочным и белым плиточным шоколадом. Вот это было невыносимо! Ещё и Чанёль, будто издеваясь, втихаря таскал сласти со стола и набивал себе карманы, чтобы потом заточить, когда никто следить не будет. Хуже того, у Чанёля это получалось, а вот у Чонина ― нет. Стоило ему просто посмотреть на шоколад, как тут же менеджер напрягался и готовился стартовать с места, лишь бы вырвать добычу из его рук.
Ночью Чонин вертелся под одеялом и не мог глаз сомкнуть. Ему всё время мерещился хруст сдираемых обёрток и чавканье, доносившиеся из соседней комнаты, где расположился Чанёль. Под утро он не выдержал, выбрался в коридор и, крадучись, отправился на поиски запасов хотя бы горячего шоколада.
На веранде слабо горел свет, и Чонин заглянул туда из любопытства. К счастью, там обнаружился не менеджер-цербер, а Лухан.
Лухан удобно устроился в кресле-качалке с большой чашкой в руках и смаковал предпоследний кусочек молочного шоколада. Чонин, как завороженный, уставился на его губы ― они казались яркими и блестящими от тающего шоколада. Лухан прикончил кусочек и осмотрел испачканные пальцы. Недолго думая, лизнул раз, другой, и потом обхватил губами указательный палец и прикрыл глаза.
Это были сразу апокалипсис и Армагеддон локального масштаба.
Сползая вниз по стенке, Чонин честно пытался прийти в себя и как-то жить с этим дальше. Тогда Лухан взял в рот средний палец, безжалостно добив тем самым невольного свидетеля. Причём Лухан делал это с таким счастливым и одухотворённым лицом, что Чонин не представлял, как ему поступить: то ли убежать в закат, то ли умереть на месте, то ли подскочить и отобрать последний кусочек шоколада, чтобы скормить его Лухану собственноручно, испачкав тем самым пальцы и...
Чонин едва не влепил себе оплеуху, чтобы мозги вернулись на место. Он же такой голодный! Он пришёл за шоколадом для себя, а не для Лухана! Зря оплеуху не влепил, потому что активировалось воображение и подсунуло ему возможные впечатления от того, как мягкие губы скользят по пальцу...
Да что ж такое?!
Пока Чонин терзался и не знал, что предпринять, Лухан изящно взял последний кусочек шоколада двумя пальцами и поднёс к губам.
Тревога!
Чонин подскочил и рванул к креслу напрямик, своротив по пути стул. Грохот заставил Лухана замереть в тот момент, когда его губы сомкнулись на кусочке шоколада. И он удивлённо уставился на возвышавшегося над ним Чонина. Удивление разбавил лёгкий испуг, потому что Чонин выглядел, мягко говоря, предельно опасным с застывшим лицом и сверкающими глазами.
Чонин же в этом время просто разрывался между желаниями: Лухан ― шоколад, шоколад ― Лухан... Учитывая, как соблазнительно смотрелся кусочек шоколада меж губ Лухана, сделать выбор стало адски трудно. Между Сциллой и Харибдой, небось, даже в шторм было бы попроще.
Сказать что-нибудь Лухан не успел, да и не смог бы ― шоколад мешал, поэтому он просто широко раскрытыми глазами уставился на склонившегося к нему Чонина, а потом зажмурился и обмер, ощутив мягкое прикосновение к губам. Между Луханом и Чонином таял шоколад, раскрашивая поцелуй сладкими цветами. И они как будто пытались отнять тающий кусочек друг у друга или же наоборот ― отдать. Горячие пальцы скользнули по шее Лухана, легли на затылок и подтолкнули его навстречу Чонину твёрдо и настойчиво, кончик языка прошёлся по его губам, испачканным шоколадом.
Чонин немного отстранился и посмотрел на Лухана без капли сожаления. К его удивлению, Лухан тоже не выглядел расстроенным, а просто медленно потянул из кармана непочатую плитку белого шоколада ― на десять поцелуев. А потом...
...потом всегда можно ограбить Чанёля.
Название: Человек в зеркале
Автор: Шу-кун
Пейринг: КайЛу
Размер: мини
Рейтинг: 18+
Размещение: запрещено
Жанр: мистика, романс
Примечание: на заявку: Мистика, человек из зеркала
Человек в зеркале
Человек в зеркале
Лухан въехал в новую квартиру в апреле, тогда же и увидел впервые зеркало, занимавшее треть стены в спальне - как раз напротив кровати. Зеркало в причудливой раме, стилизованной под врата. Из-за проклятой стилизации Лухан не смог прочесть надпись, вьющуюся по раме. Впрочем, что интересного там могли написать? Чушь какую-нибудь. Просто зеркало было потрясающе красивым, глубоким и изысканным. От пола до потолка, шириной на всю кровать... Словно рядом с кроватью врата, ведущие на небеса.
Или в ад.
Лухан сначала хотел убрать зеркало из спальни, но потом то времени не хватало, то слишком сильно уставал на работе, то ещё что-нибудь...
Зеркало оставалось на месте.
Лухан настолько привык к нему со временем, что даже перестал замечать.
- Паршиво выглядишь, не выспался? - Этот вопрос стал привычным через месяц после переезда. И да, Лухан не высыпался. Он никак не мог вспомнить, что же было не так, просто по утрам просыпался уставшим, порой - с отменным стояком. Вроде ничего особенного, но - в то же время - он испытывал смутное беспокойство.
- Купи себе хорошее снотворное - аптека же по пути домой, - посоветовал Исин и дружески похлопал его по плечу. Через пару минут Лухан осторожно заклеивал Исину палец, проколотый степлером.
- Не понимаю, как так вышло... - растерянно бормотал тот, глядя на ловкие движения Лухана.
- Вечно ты в облаках витаешь, - хмыкнул он и потянулся за ножницами, чтобы отрезать лишний кусок пластыря, и едва не цапнул этими ножницами Исина по пальцу, когда увидел в блестящей поверхности металла будто бы чью-то улыбку. Показалось...
- Наверное, куплю это чёртово снотворное, - вздохнул Лухан, отложив ножницы от греха подальше.
Снотворное всё-таки не купил. Дома наскоро поужинал, сходил в душ и залез под одеяло. Засыпал он быстро и без всякого снотворного. Только не помнил, чтобы прежде он просыпался через пару часов от сладкой неги и истомы. Тем не менее...
Он лежал под одеялом, запрокинув голову. Левая нога была согнута в колене и отведена в сторону, и он сам медленно гладил ладонью по внутренней поверхности бедра. Не требовалось откидывать одеяло, чтобы убедиться, насколько железно у него стояло.
Прикрыв глаза и закусив край одеяла зубами, он осторожно сдвинул ладонь. Чёрт с ним. Подумаешь, эротические сны снятся. В качестве оправдания, если что, вполне сойдёт...
Лухан потрясённо распахнул глаза.
Минуточку! Сны снами, а ладонь на набухшем стволе - его собственная, тогда кто же ласкал его в промежности, уверенно проводя горячими пальцами по ложбинке меж ягодиц?
Сколь широко бы он ни раскрывал глаза, ничего толком не видел. То есть, видел кровать и себя - и всё. Но ощущения отличались от реальности. Либо ему лгали органы чувств, либо глаза. Впрочем, глаза он вновь закрыл, когда ему показалось, что его грудь и шею целуют. Ещё и щекотка добавилась - словно чьи-то жёсткие волосы задевали кожу. Поверх его собственной ладони легла чужая и властно придержала, замедлив темп. Ещё медленнее эта невидимая ладонь спустилась ниже, согрела в горсти яички, а потом провела по внутренней поверхности правого бедра.
Ночь траха с собственным воображением? Подумаешь! Лухан послушно развёл ноги и вцепился зубами в запястье, когда его тряхнуло от резкого движения. Не то чтобы его "воображение" не считалось с его благополучием, скорее уж, оно отчего-то было весьма жадным и несдержанным, но это только льстило.
Такого пылкого любовника Лухан на своём веку не встречал. Если допустить мысль, что это всё-таки был любовник, а не воображение. С другой стороны, Лухан изнывал от невозможности обнять невидимого партнёра, ответить поцелуем, сжать пальцами жёсткие волосы и притянуть к себе. Всё, что он мог, - это лишь ощущать напор на собственные мышцы внутри, трение об эластичные стенки, резкие точные толчки, наполненность, сменяющуюся движением, вновь наполненность, жаркие поцелуи то тут, то там, уверенную хватку ладоней на собственных бёдрах... Он ощущал лишь те действия, что были направлены непосредственно на него.
Недолго музыка играла, потому что Лухану скоро стало не до анализа происходящего. Запрокинув голову и вцепившись в подушку мёртвой хваткой, он зажмурился и постарался продержаться как можно дольше. Гулко колотилось сердце, потом собственное взбесившееся дыхание стало заглушать быстрый стук в груди. Лухан мотал головой, чётко осознавая, как дрожат все его мышцы разом, кусал губы, чтобы заставить себя молчать...
Всё это предсказуемо не помогло, и он кончил на вечность раньше, чем планировал. Устало лежал на смятых и влажных от пота простынях, едва заметно подрагивал от отголосков наслаждения, всё ещё живших внутри него, шумно и рвано дышал... И боялся открыть глаза.
Мягкое прикосновение губ к виску произвело такой же эффект, как электрический разряд. Лухан распахнул глаза и уставился в зеркало. Его взгляд немедленно заметался меж кроватью и зеркальным отражением. На кровати был он один, с раскинутыми ногами, испачканный лишь собственной спермой. В зеркале над ним склонялся смуглый незнакомец: жгучий взгляд, напряжённое тело, длинная тёмная чёлка - красивый, как... грех. Лухан сказал бы "грех во плоти", но насчёт плоти он сильно сомневался, если уж незнакомца видно только в зеркале.
Их взгляды именно в зеркале и встретились. В глубине тёмных глаз отразились золотые блики, а поцелуй, растаявший на губах Лухана, заставил его отвлечься от изучения неведомой природы свалившегося вдруг в его кровать любовника. Куда интереснее было то, что Лухан видел этого самого любовника в зеркале и мог, наконец-то, глядя в зеркало, обнять его за шею, притянуть к себе и поучаствовать в процессе более деятельно. До поры до времени.
Утром Лухан гипнотизировал взглядом кофеварку на кухне и медленно пил чёрный кофе без сахара.
Лис? Нет, не то. Лисы вытягивали жизненные силы из мужчин вместе со спермой, но ночной гость предпочитал делать обратное, стало быть, жизненные силы не вытягивал. Тогда почему Лухан чувствовал себя таким измученным и усталым?
Ну... Полночи трахаться и только полночи спать - тут кто угодно устанет, конечно, но ведь это первый раз... Или так оно и было, просто этот раз Лухан помнил чётко и осознанно? Потому что увидел его в зеркале?
Лухан глотнул кофе, уставившись на кофеварку, подавился и закашлялся, потому что в блестящей пластинке панельки с кнопками увидел знакомую улыбку на смуглом лице. Придя в себя и отставив чашку, осторожно посмотрел. Человек из зеркала по-прежнему улыбался, а потом Лухан почувствовал на губах лёгкий поцелуй.
На работе знакомая улыбка раскрасила блестящую поверхность висевшего над монитором старого диска, полированные бока степлера и прочие вещицы, хоть немного похожие на зеркала. Но и без этого Лухан ощущал чужое присутствие. Отлучки с рабочего места в туалет или кафе превращались в приключения, а потом в них даже отпала нужда, потому что человеку из зеркала стесняться было некого - никто его не видел, включая самого Лухана.
Исин поставил перед ним двойной кофе именно в тот миг, когда он испытывал непреодолимое желание провалиться сквозь землю. Благо ещё, что он сидел за столом, и никто не видел, что творилось с его брюками.
- Ты в порядке? У тебя такой отсутствующий вид... - Привычное прикосновение ладони к плечу, слабая улыбка.
- Спасибо... - пробормотал Лухан, сжав волю в кулак. И не только волю.
Из блестящих поверхностей исчезли улыбки, зато золотые блики в глубине жгучих глаз человека из зеркала стали яркими и недобрыми. Вероятно, это звалось ревностью. Лухан вспомнил, как Исин недавно проколол палец степлером, и напрягся. Даже человеческая ревность способна натворить немало бед, чего же тогда ждать от ревности загадочного существа, путешествующего в отражениях?
Ночь началась раньше обычного. И не в кровати, а в душе. Лухан увидел его в зеркале, когда смыл пену с головы и откинул с лица влажные волосы. Внутри зеркала загадочный человек носил свободные брюки и расстёгнутую до середины груди чёрную шёлковую рубаху. Преодолев зеркальную преграду, он остался нагим - и таким же мокрым от льющейся сверху воды, как и Лухан.
Горячая ладонь на щеке Лухана, огонь в тёмных глазах и на чётко очерченных губах, пылкость и несдержанность в каждом движении и прикосновении. Сейчас зеркальный гость напоминал ребёнка, у которого пытались отобрать любимую игрушку, а он не намеревался отдавать её ни за что и никогда. Тяжёлый гнев на Исина, на всех вокруг - это Лухан тоже явственно ощущал в каждом поцелуе, в жарком дыхании, в нетерпеливых рывках. Он старался крепче обнять за шею, теснее прижать к себе "злого ребёнка", чтобы тот погасил свою ярость в его теле, успокоился немного…
После к виску Лухана знакомо и тепло прижались губы.
- Как тебя зовут? - слабым прерывистым голосом спросил Лухан. Он немного отстранился, чтобы видеть лицо с резкими изысканными чертами. Плохая идея. На это лицо он мог не просто смотреть часами, а медитировать целую вечность.
Чуть опущенная голова, слабое движение губ. Как попытка говорить без голоса. Лухан не услышал ни звука.
Человек из зеркала гордо вздёрнул упрямый подбородок, усмехнулся с оттенком пренебрежения, дескать, на кой чёрт нам вообще слова? Но в том, что по смуглой коже пробежала прозрачная слезинка, Лухан мог поклясться собственной жизнью. Душ, льющаяся вода, пот на коже - это да, это было, но...
Пылкий любовник исчез в зеркале, оставив Лухана одного. На время.
Его страсть сводила с ума - за одну ночь Лухан мог бы продать душу. Его ревность пугала - Лухан боялся за людей вокруг. Его тайна не давала Лухану покоя. Плохой сон, постоянная усталость, куча прочитанных книг в поисках ответов... И Лухан замучился спасать Исина. Как видно, человек из зеркала не мог постичь их дружбу и смириться с нею.
Когда Лухан пришёл к зеркалу с зажатыми в ладони ножницами, отражение греха слабо улыбнулось ему и отвело чуть в сторону чёрный шёлк на груди, словно попросив бить точно в сердце. Металл выскользнул из пальцев и упал на ковёр. Лухан не мог убить своего зеркального возлюбленного. Его смущало молчание, смущала боль в жгучем взгляде, смущала тайна, раскрыть которую ему так и не удалось. Он не мог поверить, что человек в зеркале - демон, нечисть, нежить или ещё какое страшилище.
Лухан прижался лбом к блестящей глади, тронул пальцами ладонь - та казалась горячей и живой. И спустя миг Лухан уже привычно грелся в объятиях смуглого, красивого и манящего, как грех, обитателя зеркала. И не замечал, как с каждым шагом отходит всё дальше и дальше от тонкой грани, разделявшей реальность и зазеркалье.
***
Исин пришёл в квартиру Лухана вместе с детективом, которому поручили вести это дело. Дело о бесследно пропавшем человеке.
Он бесцельно бродил по комнатам, потом заглянул в спальню и с недоумением осмотрел рассыпанные вокруг мелкие осколки зеркала. Зеркало стояло напротив кровати, только теперь там высилась лишь причудливая рама, напомнившая собой врата то ли на небеса, то ли в ад.
Исин с интересом провёл пальцами по витиеватой надписи. Он понял не всё, но кое-что разобрать смог. Что-то о принце Кае, выступившем посредником в соревновании богов и асуров. Последние прокляли принца за правдивость и искренность и обрекли на вечную жизнь в безмолвии и одиночестве, чтобы он мог увидеть, кто же в итоге победит в последний день жизни этого мира, а боги смягчили проклятие, заключив принца в зеркале, поскольку зеркало отпугивало злых духов и защищало праведную душу от части страданий, выпавших на долю Кая.
Исин одного лишь не понял: почему же зеркало разбилось?
Улыбку Лухана в одном из тысячи осколков он просто не увидел, а Кая он не видел никогда.
@темы: EXO, fanfiction, K-pop
-
-
05.12.2013 в 00:52-
-
31.03.2014 в 00:15-
-
31.03.2014 в 21:37-
-
06.04.2014 в 14:16