Автор: Корейский Песец
Пейринг/Персонаж: Кай (Ким Чонин)/Лухан (Лу Хань), Бён Бэкхён, Чен (Ким Чондэ), Сюмин (Ким Минсок), Сухо (Ким Чунмён), О Сэхун/Тао (Хуан Цзытао)
Рейтинг: !18+
Жанр: соц. НФ, футуристик-АУ, биопанк, романс
Размер: макси
Предупреждения: Кай и Ким Чонин в этой истории... Нет, речь не идёт о раздвоении личности или близнецах, всё несколько сложнее, тем не менее, фактически тут два пейринга: Кай/Лу Хань и Чонин/Лу Хань. Это не дэс-фик!
Размещение: запрещено
Авторские примечания: Студенты-медики... Помнится, после к/ф "Кома" у меня слова "студенты-медики" вызывали две острые реакции: студенты-медики ― это страшные люди, и смех без причины, что, как известно, признак... гм... инакомыслия. В общем, студенты-медики в этой истории и впрямь страшные люди. И в ней же меня в большей степени интересовала этическая сторона вопроса в ряде исследований и экспериментов, связанных с биомоделированием и генной инженерией.
Но нет такого безупречного и верного кодекса поведения. Каждый поступок любого человека несёт в себе как положительные моменты, так и отрицательные. И вся наша жизнь ― это сумма положительных и отрицательных последствий всех наших поступков. Чего же было больше, зависит от того, насколько вы гордитесь проделанным путём или насколько вы его стыдитесь.
зы Я не знаю, буду ли выкладывать все части на дайри
◄Пролог ►
◄Пролог ►
Мир спасёт не красота, а любовь. Потому что любовь как истина, она не может быть правильной или неправильной, безответной или взаимной, целиком, чуть-чуть или понарошку, и она не ищет оправданий или объяснений. Она просто есть. И она способна творить чудеса и спасать жизни, превращать ошибки в достижения и указывать самые верные пути даже сквозь туман глупости, нелепости и предубеждения.
Говорят, нет ничего хуже ожидания.
Но вся наша жизнь ― это сплошные ожидания.
Всё верно, да. За одним исключением...
Ожидание любви не менее прекрасно, чем сама любовь.
Говорят, что облака ― это просто пар или крошечные капельки воды. Говорят, звёзды ― это безобразные шары из раскалённой материи, висящие в пустоте. Говорят, гончар выглядит грязным, когда работает, но из-под его рук выходят полезные и красивые предметы. Говорят, любой процесс всегда отталкивает, зато результат любого труда вызывает восхищение. А ещё говорят, что нет ничего страшнее и хуже ожидания результата.
Тот, кто хоть раз в жизни сидел в залах или коридорах больниц, глотая кофе чашками, и ждал результата, несомненно, подтвердит, что нет ничего хуже ожидания.
Господин в дорогом сером костюме охотно подставил плечо, чтобы дама подле него могла приклонить голову. Рядом с этой парой сидели две молодые женщины с бледными лицами. Одна почти достигла тридцатилетнего рубежа, вторая же была помладше. Обе походили друг на друга, что заставляло предположить о связывающих их родственных узах.
Когда в зале появился врач в синем халате и склонился над книгой на стойке регистратора, чтобы расписаться, за окнами слабо забрезжило рассветное зарево. Расписавшись, врач неловко стянул с лица повязку и медленно двинулся к ожидающей четвёрке. Ступал он тяжело и устало, и уже по одному его виду становилось ясно ― не с добрыми вестями.
― Доктор Ким? ― взволнованно выдохнула дама, отстранившись от спутника в сером костюме.
Врач слабо кивнул мужчине и назвался:
― Ким Чунмён.
― Что с ним? ― не обратив внимания на его слова, торопливо спросил мужчина в костюме. Все четверо молча смотрели на Чунмёна и ждали. Понимали, но всё равно продолжали надеяться.
― Он проходит по военной программе, поэтому не нужно писать заявление о включении в общую очередь. Прямо сейчас мы ничего не можем сделать, простите. Мы можем только поместить его в криокамеру и ждать.
― Совсем ничего? ― одними губами и бессмысленно на первый взгляд вопросила дама, вцепившись в руку спутника, но Чунмён понял её ― не в первый раз. Все матери такие.
― Пятьдесят процентов, госпожа. Будь хоть процентом больше, мы бы вернули его вам, но этого процента нет. Нужны особые условия, а они зависят уже не от нас. Криокамера ― это единственная надежда длиной в десять лет.
― В лучшем случае, ― сжав губы, добавил господин в сером костюме. ― Вы ведь это знаете. Сколько на самом деле?
― Я поручусь за восемь, ― поник Чунмён. ― Он сильный, может, и десять продержится.
И Чунмён прекрасно понимал, что даже пять лет ожидания могут убить. Убить не человека в криокамере, а тех, кто ждёт, надеется и любит.
Потому что нет ничего хуже ожидания результата.
А результат был известен заранее ― смерть. Криокамера давала призрачную возможность и позволяла надеяться, что уж за десять-то лет в мире хотя бы раз произойдут "особые условия". Или же медицина совершит гигантский скачок и найдёт способ спасти хотя бы одну жизнь.
Именно эту.
Пока же в больничной книге напротив фамилии, имени и регистрационного кода стояла пометка: "Объект условно мёртв. Запрос активен, режим ожидания репарации".
Контейнер с генетическим материалом погрузили в белый фургон с алым крестом к вечеру того же дня и отправили в крупнейший медицинский центр в Кунсане.
На следующий день семье разрешили получить последнюю военную награду, вручили её не открыто, как полагалось бы, а в чёрной коробочке, обтянутой бархатом. Церемониал соблюдался как при вручении награды посмертно.
Доктор Ким Чунмён тоже присутствовал. Он не мог пропустить церемонию награждения человека, которого пытался спасти любой ценой. Потому что этот человек смог спасти Ким Чунмёна за четыре часа до того, как сам оказался на пороге смерти.
Чунмён задержался после церемонии. Долго стоял и смотрел на снимок под стеклом.
Во время спасательной операции лица военных раскрашивал камуфляж, а после... после всё было совсем плохо.
Чунмён не мог отвести глаз от фотографии, выполненной в стиле "ретро". Быть может, он теперь не увидит этого больше никогда. По-настоящему. Только на снимке на этом вот стенде в Зале Славы.
А со снимка ему немного застенчиво улыбался лейтенант Ким Чонин.
Говорят, нет ничего хуже ожидания.
Но вся наша жизнь ― это сплошные ожидания.
Книга Ханя и Кая
◄ 1 ►
Как манит эта Книга Бытия,
где на страницах пожелтевших
бежит строкой чарующий рассказ,
что сухо назван главой первой.
Забыв о том, что держишь ты в руках,
стремиться ввысь, где правит небо...
Ты обретёшь, искупанный в слезах,
лишь часть утерянного прежде.
И словно в зеркало потом смотреть,
и видеть тени отражение
в любимом собственном творении,
а после в страхе отвернуть свой лик,
чтоб просто убежать...
...и не простить.
"Франкенштейн", сонет 1
где на страницах пожелтевших
бежит строкой чарующий рассказ,
что сухо назван главой первой.
Забыв о том, что держишь ты в руках,
стремиться ввысь, где правит небо...
Ты обретёшь, искупанный в слезах,
лишь часть утерянного прежде.
И словно в зеркало потом смотреть,
и видеть тени отражение
в любимом собственном творении,
а после в страхе отвернуть свой лик,
чтоб просто убежать...
...и не простить.
"Франкенштейн", сонет 1
◄ 1 ►
Хань едва не оставил ногу меж съезжающимися створками, в последний миг успел-таки вернуть себе конечность, попрыгал на одной ноге, поправляя ботинок, и врезался в кого-то.
― Ого...
Кто-то оказался Бэкхёном, что неудивительно, потому что Бэкхён опаздывал всегда и всюду. Хронически. Хань подобным недугом не страдал, но сегодня умудрился проспать, почему и спешил так отчаянно, что едва не забыл ногу в дверях студенческого трамвая.
― Надо же, ― поддержал Бэкхёна его одногруппник ― Чондэ. Эти двое учились на третьем курсе и изучали биомоделирование в Кунсанской Медицинской Академии. Хань смутно помнил подробности знакомства с ними, потому что в тот день надрался, как свинья, отмечая успешную защиту мастерского проекта. Минсок, к слову, тоже ни черта не помнил, ибо надрался, как и Хань. Зато Минсок учился в одной группе с Ханем, и вот подробности их знакомства Хань ещё помнил. На первом курсе они часто выпадали друг другу в напарники, так и познакомились. И они с Минсоком изучали генную инженерию. То есть, Минсок изучал только генную инженерию, а Хань приехал из Китая, уже имея за спиной багаж в виде общего медицинского диплома. Другое дело, что общий медицинский диплом не давал тех перспектив, что диплом Кунсанской Академии и семь лет практики в Корее.
Хань находился в Академии на особых условиях и этим гордился. Его успехи позволяли ему иногда пренебрегать общим расписанием и давали широкие возможности. Например, он мог присутствовать на лекциях знаменитых врачей и даже присутствовать у них на приёмах или уникальных операциях. Кроме того, сейчас он учился на пятом курсе и посещал Академию по расписанию последнюю неделю. Со следующей недели начиналась подготовка выпускного проекта. Тему и предмет проекта студентам полагалось выбирать самостоятельно, точно так же самостоятельно полагалось составлять собственное расписание, чтобы осенью представить законченную работу и её результаты.
― У нас на следующей неделе мастерский проект стартует, ― уныло сообщил Ханю Бэкхён. ― В голову никакая тема не лезет. Что выбрать-то...
― А у тебя какая тема? ― поинтересовался Хань у неунывающего Чондэ. Тот весело глазел на студентов вокруг и чему-то едва заметно улыбался. Или не улыбался, и Ханю просто так казалось. По Чондэ никогда не понять таких нюансов, потому что уголки его губ были всегда весело приподняты.
― А чёрт его знает, ― пожал плечами Чондэ. ― Я в паре с Бэкхёном иду, а он сразу сказал, что отныне будет нашим мозгом. Пускай думает.
― Хорошо устроился. "Пускай думает", ― Бэкхён немедленно передразнил Чондэ, весьма точно повторив его интонации и манеру говорить. ― Вроде я не запрещал тебе подкидывать идеи.
― Генератор идей у нас тоже ты, ― легкомысленно хмыкнул Чондэ. ― Хён, вы с Минсоком сами-то что на выпускной проект хотите сварганить?
― Кое-что. Есть пара идей. Надо додумать, ― отозвался Хань и остановился. ― Кстати, вы в пятницу свободны вечерком? Может, соберёмся у Бэкхёна?
― А что?
― Как раз додумаю идею к проекту. Кое-что интересное. Прикину наши шансы. Мне может потребоваться помощь спецов по биомоделированию. Убьём двух зайцев и поможем друг другу. У нас с Минсоком будет выпускной проект, а у вас ― мастерский. Да и четверо всяко быстрее управятся, чем двое. Так как насчёт пятницы?
― Буду ждать всех у меня, в обычное время, ― кивнул Бэкхён. ― Всё равно я не могу придумать ничего особенного. Все интересные темы уже расхватали, а повторяться или идти по проторенной дорожке совершенно не хочется. Да и высший балл за стандартные темы давным-давно не ставят.
― По-прежнему мечтаешь урвать медаль после пятого курса? ― не удержался от улыбки Хань и на миг остановился у зеркального стекла, чтобы кое-как пригладить взъерошенные светлые волосы.
― Тебе можно, хён, а мне нет? Ишь какой... Я буду лучшим, так что стандарт не вариант. В пятницу, хён. Удачи!
Бэкхён и Чондэ помахали Ханю и галопом помчались на свои занятия, а Хань поплёлся в архив материалов. На занятие по проектированию он всё равно опоздал уже, поэтому смысла лететь туда стрелой не было.
Хань осторожно приоткрыл дверь и сунул нос в зал архива.
― Чего это ты тут шляешься?
― Добрый день, наставник, ― тут же ответил приветствием Хань. ― Мне бы просмотреть списки материалов медицинского центра. Нужно для выпускного проекта.
― Что-то конкретное?
― Да. ― Хань просочился в зал, прикрыл дверь и подошёл к стойке наставника по основам генетики. Тот вёл у них занятия на первом и втором курсах, после они уже не пересекались по программе, но Хань постарался сохранить с наставником хорошие отношения, поскольку тот курировал архив материалов. Ну и просто так тоже.
― И что же тебе нужно?
― Не старше двадцати пяти, вторая группа, идеальный геном.
― Губу закатай, ― улыбнулся наставник. ― Идеальный геном ― это миф.
― Я знаю, ― ответил улыбкой Хань. ― Но мы же не стоим на месте, да? Мне нужен такой, что максимально близок к идеальному. Это вполне возможно, только не могу же я свой взять ― меня не поймут. Как думаете, найдётся что-нибудь эдакое?
― Хм... Я выставлю запрос на восемьдесят процентов. Через несколько часов забежишь и поглядишь результаты. Выберешь тот, что тебе подойдёт. По рукам?
― Спасибо, наставник, ― просиял Хань. ― У меня сегодня три занятия только, я тогда к вам забегу часа в два, хорошо?
― Хорошо, умник. Поспеши на проектирование. Сегодня у вас Монстр. И он тебе прогул не простит до самой смерти.
― Вот чёрт, ― забеспокоился Хань. Монстра сегодня он никак не ожидал, думал, будет младший наставник. Монстр не то что прогул, а даже опоздание до самой смерти не простит. ― Меня нет!
И он пулей вылетел в дверь, промчался по коридору и ввалился в аудиторию.
― Опаздываете, Лу.
― Совсем чуточку, ― запротестовал Хань, нервно приглаживая ладонью светлые волосы.
― Двенадцать минут ― это катастрофа, а не "совсем чуточку". Садитесь на место уже, живее.
Хань рухнул на лавку рядом с Минсоком и зашуршал листами, выуживая их из сумки.
― Точно тебе говорю, ты у Монстра в любимцах ходишь. Даже не отругал, ― зашептал Минсок Ханю на ухо и придвинул лист с началом лекции, чтобы Хань переписал название темы и основные тезисы.
― Я просто умный, красивый, благородный и обаятельный. Настоящий джентльмен. Такого лапочку нельзя не любить, ― проказливо хихикнул Хань и принялся торопливо всё переписывать.
― То-то у тебя рожки, копытца и хвостик пробиваются, ― фыркнул Минсок.
― Бесёнок ― это тоже мило, ― парировал Хань и закусил губу, чтобы не рассмеяться. Настроение было чудесным, потому что в голове всё отчётливее складывался план проекта, Бэкхён и Чондэ не против присоединиться, а преподаватель по генетике не отказался помочь. Жизнь прекрасна. Осталось лишь довести проект до ума, получить хорошее назначение на практику ― а Хань непременно получил бы хорошее назначение как один из лучших студентов ― и стать знаменитым специалистом в области генной инженерии.
― Слышь, бесёнок, что насчёт свидания в пятницу? Староста тебя звала, помнишь? Обещала ещё и подругу привести.
― Чёрт... ― Счастье чуть омрачилось, но временно. ― Фиг с ним, у меня другие планы. В другой раз.
― Имей совесть, ты её уже в пятый или шестой раз динамишь.
― Коль уж она демонстрирует такую настойчивость, пригласит и в седьмой раз ― куда денется? Да и не люблю я девушек, делающих первый шаг.
― От этого страдает твоя мужественность? ― хмыкнул Минсок, чуть ли не уткнувшись носом в лист с лекцией.
― Ещё как страдает. Буквально корчится в муках, ― фыркнул Хань и огрёб подзатыльник от Монстра.
― Подумайте, в каких муках вы будете корчиться у меня на экзамене, Лу, если не сможете ответить хотя бы на один вопрос.
― Да, наставник. Я уже трепещу от ужаса, ― с наигранным смирением отозвался Хань ― и по аудитории тут же прокатилась волна смеха. ― А можно будет прийти на вашу лекцию в следующем месяце у четвёртого курса?
Монстр тут же смягчился и положил Ханю на голову большую ладонь.
― Лу, вы были на ней в прошлом году. Два раза.
― Я помню, наставник, но у меня появились идеи и вопросы, очень хотелось бы обсудить их с вами в удобной обстановке, да и по теме как раз. Можно?
― Ну что с вами поделать... Приходите, ― величественно кивнул Монстр и вернулся к лекции.
― Как ты это делаешь? ― прошептал спустя пару минут Минсок. ― Любого другого он давно бы морально уничтожил, растоптал и влепил бы низшие баллы за все семинары, а тебе ― как с гуся вода.
― У всех людей свои слабости, ― загадочно ответил Хань и всерьёз занялся лекцией, чтобы лишний раз не испытывать терпение Монстра на прочность. Всё-таки Монстра опасался даже Хань ― никогда не угадаешь, когда у того настроение заложит очередной крутой вираж, а везение не бывает вечным.
После занятий Хань отправил Минсока в регистрационную палату выбивать лабораторное помещение для выпускного проекта, строго наказав взять объект побольше. Сложности не предвиделись, поскольку Ханю всегда старались обеспечить хорошие условия для работы. Помещение, в принципе, можно было просить на следующей неделе, но Хань не хотел рисковать.
Сам он поспешил в архив, пока преподаватель генетики не ушёл на обед. И Хань успел аккурат к сроку. Когда он ввалился в зал, смотритель архива как раз собрался уйти.
― А, Хань, вот и ты. Так, пятый ряд, место четырнадцать. Я туда выведу результаты поиска и закрою тебя тут на часик. Ты просмотри список и выбери то, что тебе потребуется. Как вернусь, выпущу тебя. Да, контейнеры для образцов в подсобке.
― Спасибо, наставник.
Хань юркнул в узкий проход между пятым и шестым рядами, быстро нашёл нужное место и уселся на стуле перед монитором. Замигал сигнал загрузки, после чего закрылась дверь архива, и защёлкнулся замок.
Хань запихнул вещи под стол и потянулся, подождал окончания загрузки ещё две минуты, затем на мониторе появился список результатов.
Хань придвинулся ближе, уткнулся взглядом в столбец процентного соотношения и принялся прокручивать строки пальцем. Восемьдесят, восемьдесят пять, восемьдесят семь... Неплохо, но всё не то. Хань сам не знал, что рассчитывал найти. В теории понятие "идеальный геном" было абстрактным. То есть, генетики в прошлом моделировали такой геном, исключавший заболевания и отклонения, но проект себя не оправдал. Даже если получалось вырастить полноценную особь с идеальным геномом, свойства не передавались по наследству. Хуже того, особи с идеальным геномом давали ущербное и регрессивное потомство. Проще говоря, совершенство оказалось недостижимым. И природа утверждала, что идеал должен иметь как минимум один изъян. Впрочем, Хань и такого не помнил. Сейчас вот он смотрел на таблицу с результатами и видел максимальное соответствие идеалу лишь на восемьдесят семь процентов.
Хань через полчаса добрался до конца списка и увидел в столбце последний показатель ― восемьдесят девять процентов соответствия. Машинально он повёл взглядом влево и моргнул. Регистрационный номер с красной мигающей подсветкой. Ну здорово! Мало того, что такой результат всего один, так он ещё и под запретом.
Хань с тяжёлым вздохом поник и уронил голову на скрещенные руки. Проект летел коту под хвост просто потому, что Хань не мог достать нужный материал. Но ему требовался именно абстрактный идеальный геном. То есть, максимально соответствующий. Хань планировал поиграться с моделированием и проектированием. И нет, он не собирался повторять ошибку учёных прошлых лет. Он собирался усилить то, что есть, и пойти иным путём. Каким будет конечный результат, он и сам не знал, потому что никто до него ничего подобного не делал. Даже если проект себя не оправдает, он всё равно многое даст. Но чтобы это произошло, проект следовало хотя бы начать. И как?
Хань вскинул голову, сверился ещё раз с регистрационным кодом и сполз со стула. Он сунулся в архивную часть зала и побрёл между рядами. Отыскал запрещённую зону, полазил там и нашёл нужный материал. Осторожно вынул контейнер из пазов и осмотрел. Замки были стандартными, то есть, Хань сам прекрасно мог открыть контейнер. А значит...
Он огляделся, сделал глубокий вдох и решился. Через минуту он мчался из подсобки с пустым контейнером в руках. Осторожно взял все необходимые образцы, рассортировал ёмкости внутри контейнера и запечатал его, после чего тщательно закрыл контейнер с красным регистрационным кодом и вернул на место. В конце концов, он прямо сейчас может указать любой другой код ― из разрешённых, а когда завершит проект, укажет настоящий.
Вернувшись на четырнадцатое место, Хань выбрал наугад разрешённый код и написал его на контейнере, а настоящий код он сохранил в телефоне в виде номера и пометил буквой К.
Теперь у Ханя были материал и лаборатория. Осталось собрать команду и заразить её идеей.
◄ 2 ►
◄ 2 ►
В пятницу они собрались дома у Бэкхёна, как делали это почти каждый пятничный вечер. В отличие от остальных, Бэкхён был местным, поэтому жил в собственном доме на окраине города и рядом с побережьем. Чондэ снимал у него комнату, как и Минсок, поэтому им далеко ходить не пришлось. Только Хань жил в центре, где снимал квартиру, да и за ту платила Академия, а студенческий трамвай исправно ходил по маршруту и доставлял Ханя на конечную остановку ― оттуда всего метров сто оставалось пройти до дома Бэкхёна. Удобно.
Они запаслись пивом, привезённым Ханем, и устроились на летней веранде. Бэкхён развалился в кресле-качалке, Чондэ вытянулся на лавке, а Минсок и Хань раскачивались в гамаках.
― Так что там у тебя за идея, хён? ― оживился на второй банке пива Бэкхён.
Чондэ промычал с лавки нечто невразумительное, лениво перевернулся на спину и надвинул на лицо козырёк бейсболки.
― Ну... ― глубокомысленно протянул Хань, соображая, как бы попроще и поубедительнее изложить теорию предполагаемым помощникам. Запил соображения пивом и вздохнул. ― Ладно. Вы же знаете фишку с "идеальным геномом"?
― Хочешь получить граблями по лбу? ― хихикнул Бэкхён. ― Прости, хён, я всё понимаю, но в биомоделировании сей плод запретный. Укусим ― отравимся.
― Я в курсе, ― буркнул Хань и легонько оттолкнулся босой ступнёй от задницы Минсока, чтобы гамак начал вновь покачиваться. Минсок продолжал блаженно жмуриться в лучах заходящего солнца. Ещё бы, из-за толчка Ханя раскачались оба гамака. ― Так вот, я не предлагаю моделировать "идеальный геном", мне просто нужно то, от чего можно оттолкнуться...
― Типа попы Минсока? ― ехидно уточнил Бэкхён.
― Вроде того, ― не растерялся Хань. ― Так вот, мы все знаем фишку с "идеальным геномом". И знаем все косяки этой фишки. Представьте, что у нас есть натуральный геном, который соответствует абстрактному "идеальному" на восемьдесят девять процентов.
― Ого! ― Чондэ заинтересованно приподнял бейсболку. ― Хён, нам это надо представить? Или у нас реально есть такой геном? Ты ведь понимаешь, что шансы заполучить такую штуку автоматом уходят военным. Или нет? Нам ещё на втором курсе рассказывали, что людей с геномом, соответствующим "идеальному" более чем на восемьдесят пять процентов, берут под наблюдение военные. Ну это вроде как секретно, перспективно и вообще их сфера.
― Мечта о сверхчеловеке никогда не умрёт, ― прикрыв глаза, пробормотал Минсок. ― Фигня всё это.
― С чего вы взяли, что я собираюсь создавать сверхчеловека? ― обиделся Хань. ― Не о том речь, но, Чондэ, тебе я отвечу ― у нас реально есть такой геном.
― Хм? ― Бэкхён прищурился со знакомым Ханю азартом. Осталось приложить совсем чуть усилий ― и Хань заполучит их всех с потрохами.
― Так вот, у нас есть геном. Он не идеальный, но перспективный. И с ним можно работать. И нет, идеальный мы лепить из него не станем, как и моделировать дополнительную пару хромосом ― это тоже уже проходили, а грабли нам не нужны. Сделаем мы вот что: сначала проведём все анализы для его естественного состояния, выясним все плюсы и минусы и улучшим ровно на один процент, после чего попробуем синтезировать...
― Ты в курсе, что клонирование запрещено? ― Чондэ сел на лавке и отложил бейсболку.
― Это не клонирование, ― помотал головой Хань. ― Клонирование ― это когда на базе исходного материала создаётся копия, идентичная оригиналу. И клонирование себя не оправдало, почему и запрещено. Плюс там ещё есть эффект резонанса, который нам нужен, как зайцу стоп-сигнал. Синтезирование ― это когда на базе исходного материала моделируется самостоятельный объект, который является продолжением оригинала. Грубо говоря...
― Синтезирование ― это что-то вроде того, что Иисус сделал с Лазарем? ― пробормотал Минсок.
― Да. В общих чертах. Воскрешение. Нечто подобное. Однако это не практиковалось. По идее, это не столько воскрешение, сколько... Смотрите! В идеале нам нужен оригинал, больной... например, больной раком. Чтобы мы могли взять образец генома, чуть его улучшить, повысив сопротивляемость организма, и ввести в оригинальный организм, тем самым исцелив его за счёт минимального вмешательства в геном. Улавливаете? Если мы пойдём прямым путём, скорее всего, вмешаются военные и руководство академии и запретят наш проект, поэтому... Мы смоделируем сразу собственный объект целиком, внесём минимум исправлений, уничтожим память и синтезируем его. И поглядим, что получится. И если это получится, то мы сможем лечить целую кучу болезней, что прежде считались неизлечимыми. Просто представьте ― можно будет взять любой геном, исключить всего один минус, ввести в исходный организм и спасти жизнь без всякого воскрешения. В нашем проекте просто нет исходного организма ― никто не позволит нам ставить опыты на пациентах, поэтому мы синтезируем организм полностью с уже исправленным на один процент геномом. И я достал образец с самыми типичными показателями. За исключением соответствия абстрактному идеалу.
Бэкхён пару раз качнулся в кресле и уставился на Ханя.
― А ты отдаёшь себе отчёт, что и как это будет? Допустим, у нас есть исходный геном, но это чей-то геном, скорее всего, геном взрослого человека. Напомнить тебе о генетической памяти, которая до сих пор не изучена даже на пятьдесят процентов? Но даже если память сработает, мы получим взрослого человека, частично похожего на ребёнка. Чтобы он хотя бы разговаривал и вёл себя нормально, его надо будет этому обучать. И менять пелёнки ― фигурально. Но это лишь полбеды. А что с ним будет дальше, после того, как мы защитим проект? Хён, это не игрушка и не машина. Ты собираешься после его препарировать? Залить формалином? Сунуть в криокамеру? Превратить в ходячее учебное пособие? Вспомни то, чему нас всех учили на первом курсе ― этическая сторона любого дела. Нельзя так с людьми.
― Я знаю и прекрасно помню об этом. А теперь подумайте сами: это будет человек с улучшенным геномом. И мы все вместе будем работать с ним. Обучать ― в том числе. И мы можем как раз улучшить способность его к обучению. Проще говоря, к концу проекта он станет самостоятельной полноценной личностью и прекрасно сможет жить внутри общества, заниматься тем, что ему нравится. Я не вижу тут никаких проблем. Просто у него будет четыре папы, подумаешь. К тому же руководство наверняка пойдёт нам навстречу и поможет сделать для него документы. Возможно, он даже пожелает учиться в Академии. Что тут такого ужасного? Это же наоборот прекрасно! Мы на практике продемонстрируем успешность нашей идеи. Более того, я сам готов присматривать за ним хоть всю жизнь, ведь он будет частью моей идеи, её ключом.
В тишине все размышляли над словами Ханя, а он терпеливо ждал их решения.
― Хён, ― заговорил первым Чондэ, ― я соглашусь на это, если ты пообещаешь, что все решения мы будем принимать сообща. Никакой единоличности. И по вопросам биомоделирования мнения Бэкхёна и моё будут решающими.
― Справедливо, ― пожал плечами Хань. ― Бэкхён? Минсок?
― То же самое, ― буркнул Бэкхён. ― Моделирование берём на себя мы с Чондэ, а в остальном пусть тебя Минсок-хён контролирует. И ещё одно.
― Что именно?
― Ты сам лично будешь заботиться о... об объекте.
― Но...
― Мы даже спорить на эту тему не станем, ― резко оборвал Минсока Бэкхён. ― Это будет по сути новорождённый человек, как ребёнок, а ребёнку нужен кто-то рядом, всегда. И не толпа народа, а тот, кому ребёнок будет верить. Помогать будем мы все, но кто-то должен быть всегда рядом с ним. И это будет Хань. На других условиях я не согласен.
― Справедливо, ― поразмыслив, вновь согласился Хань. ― Ну так мы начинаем проект вместе?
Чондэ вскинул руку с банкой пива в немом салюте. Они все вместе выпили и принялись обсуждать первую стадию проекта в деталях.